Лето, июль, под вечер, Каневское водохранилище, где - то ниже Ржищева, но выше Ходорова. Жара спала, ветер тоже, наступило время вечерней пересменки, когда дневной ветер уже закончил свою работу, а ночной ещё не спешит взяться за дело, видимо с силами собирается. Яхта движется неизвестно на чем, на воде абсолютная гладь, солнечная дорожка упирается прямо в корму, но в верхушках парусов, видимо, какой - то ветер находится. Самое время подумать об ужине и организации ночлега.

Прямо по курсу лежит небольшой островок с песчаными берегами, один из тех, что остался от целого архипелага островов, размываемого приливами и отливами паводками и дождями. Вот этот попутный островок и был облюбован экипажем для устройства вечернего костра.

Подходим, осматриваемся. Островок почти круглый, возвышается над уровнем воды максимум метров на 5 - 6 , две трети островка окружены небольшим обрывчиком, одна треть спускается полого к воде. Вот на границе пологого и обрывистого участка находится достаточно приглубое место, для того чтобы подойти яхте. Швартуемся, сходим на берег, собираем сушняк для костра.

В центре островка, оказывается, есть озерко, вода в котором, в наступающих сумерках кажется абсолютно черной. Моё внимание привлекли концы каких - то свай высовывающихся из песчаного откоса, видимо остатки древних строений, и я взялся за их разработку, рассчитывая что в сумме с мелким сушняком угли от этих гнилушек обеспечат долгоиграющий костёр. Я очень быстро понял ошибочность своих представлений, сваи были только снаружи гнилушками, а внутри оказались крепким дубом, в результате чего я, промучавшись добрых полчаса, с большим трудом сумел отпилить метровый кусок от одной из них и бросил это занятие ввиду его бесперспективности.

Пока я копался с этой сваей, у меня появилось беспокойное чувство, как будто кто - то стоит рядом со мной и наблюдает и что ему ужасно жалко отпиленный кусок старой древесины.

Для костра этого куска было мало, и я занялся поисками другого подходящего топлива. В качестве такового моё внимание привлекло небольшое деревцо, стоящее на берегу озерца, листвы на нем не было, а его ствол и ветви, совершенно лишённые коры, белели в сгущающихся сумерках как скелет доисторического животного.

Когда я начал пилить ствол этого деревца, возмущение незримого хозяина острова достигло апогея. В ярости он нагнал на меня такого страху, что у меня волосы встали дыбом, а по коже прошел озноб, как будто повеял зимний, морозный ветер. Но я упорно допилил ствол, и бегом прорвавшись через кусты, вместе со своей добычей выбежал на открытое место, где, прихватив ранее отпиленный кусок дуба, пошел к месту стоянки яхты.

Экипаж тоже не терял времени зря, на прибрежном песке уже собран был плавник и сушняк в количестве достаточном для вечернего приготовления ужина, шла суета вокруг доставания чайников, кастрюль, сковородок, рогулек для костра и других составляющих ужина на природе. В суете этих приготовлений я не обратил внимания на то, что место для костра выбрано почти у самой воды, недалеко от места стоянки яхты.

Ужин был приготовлен и съеден в каком-то необычном молчании и довольно поспешно. Чай доспел на углях от дубового полена, которое таки оказалось "долгоиграющим", темнота вступила в свои права и, ссылаясь на это, все перебрались в кокпит яхты. По общему желанию экипажа на ночлег яхту оттянули на якорях как можно дальше от берега.

Ночлег прошел без происшествий. Утром, подтянувшись к берегу, вскипятили утренний чай, залили кипяточком термосы в запас, и, после некоторой суеты обратных сборов двинулись дальше.

Вот только одна деталь: на берегу на обрывчике против стоянки яхты утром сидела большая чайка с поломанным крылом, молча и бесстрашно наблюдая за нашими сборами и передвижениями, только глаза у неё сверкали молчаливой ненавистью, и все, не сговариваясь, молча обходили это изваяние. Непонятно откуда взялась эта птица ночью, почему она так пристально наблюдала за нашим уходом.

Утренний ветерок подхватил паруса нашей яхты, и она весело побежала дальше, и только по прошествии некоторого времени экипаж разговорился. Все, оказывается, испытывали чувство страха пока были на острове и костёр развели у самой воды, потому что там было меньше страха, и страшней всего было в районе озерца в центре острова, и все единодушно решили, что в образе птицы со сломанным крылом, наблюдал наш отход сам Хозяин острова, и именуем мы этот остров, когда случается мимо него проходить, островом Нечистой силы.

Сергей Львович Вдовиченко, капитан яхты "Курс".